«Милый Кирилл. Посылаю Бориса с этими строками, чтобы он тебе на словах дополнил их. Ты вероятно догадываешься, в чем дело. Я уже давно слышал о твоем злосчастном увлечении и признаюсь, надеялся, что за время двухлетнего плавания чувства твои улягутся.
Ведь ты хорошо знаешь, что ни церковными установлениями ни нашим фамильным законом браки между двоюродными братьями и сестрами не разрешаются.
Ни в каком случае и ни для кого я не сделаю исключения из существующих правил, до членов Императорской Фамилии касающихся.
Пишу тебе с тою целью, чтобы тебе был вполне ясен мой взгляд. Искренно советую тебе покончить с этим делом, объяснив письменно или через Бориса, что я безусловно запрещаю тебе жениться на ней.
Если же тем не менее ты настоял бы на своем и вступил бы в незаконный брак, то предупреждаю, что я лишу тебя всего - даже великокняжеского звания.
Подумай о любящих тебя родителях твоих; они в течении последних месяцев мучаются и терзаются из-за твоей настойчивости жениться на двоюродной сестре.
Поверь мне, ты не первый проходишь через подобные испытания; многие также как ты надеялись и хотели брака с двоюродными сестрами, однако должны были приносить в жертву СВОИ ЛИЧНЫЕ ЧУВСТВА существующим законоположениям.
Так поступишь и ты, милый Кирилл, я в этом уверен.
Да подкрепит тебя Господь, надейся на Него крепко и молись Ему.
Обнимаю тебя и желаю вам всем благополучного возвращения на родину.
Твой любящий Н.»
Кирилл дал слово императору последовать его совету. Однако 25 сентября 1905 г. он отправляется в Германию и заключает в Баварии брак, запрещенный семьей.
Узнав об этом, Николай II создает комиссию, в которую вошли: Министр иностранных дел А.П. Извольский, Председатель Комитета министров П.А.Столыпин, Министр Императорского Двора, барон Фредерике, Министр юстиции Щегловитов, представитель Священного Синода. Вывод комиссии:
"«...брак ни в коем случае не признавать. Потомство должно быть усыновлено Великим Князем Кириллом Владимировичем. Положение детей должно быть определено в каждом отдельном случае».
Резолюция Государя Императора Николая II от 15 января 1907 года на этом документе:
"Признать брак Вел. Кн. Кирилла Владимировича я не могу. Великий Князь и могущее произойти от него потомство лишаются прав на престолонаследие. В заботливости своей об участи потомства Великого Князя Кирилла Владимировича, в случае рождения от него детей, дарую сим последним фамилию князей Кирилловских, титулом Светлости и с отпуском на каждого из них из уделов на их воспитание и содержание по 12.500 рублей в год до достижения гражданского совершеннолетия".
Нечего и говорить, Кирилл Владимирович был в ярости. Утверждается, что в дальнейшем Николай фактически простил Кирилла. Но время шло, надвигалась революция.
«Приблизительно в это время <1916 г.> довольно странное свидание произошло у меня с великой княгиней Марией Павловной (матерью Кирилла Владимировича). Как-то поздно вечером, приблизительно около часу ночи, великая княгиня вызвала меня по телефону:
- Михаил Владимирович, не можете ли вы сейчас приехать ко мне?
– Ваше Высочество, я право, затрудняюсь: будет ли это удобно в такой поздний час... Я, признаюсь, собирался идти спать.
- Мне очень нужно вас видеть по важному делу. Я сейчас пришлю за вами автомобиль... Я очень прошу вас приехать...
Такая настойчивость меня озадачила, и я попросил разрешения ответить через четверть часа. Слишком подозрительной могла показаться поездка Председателя Думы к великой княгине в час ночи: это было похоже на заговор. Ровно через четверть часа опять звонок и голос Марии Павловны:
- Ну, что же, вы приедете?
- Нет, Ваше Высочество, я к Вам приехать сегодня не могу.
- Ну, тогда приезжайте завтра к завтраку.
- Слушаю-с, благодарю Вас... Завтра приеду.
На другой день на завтраке у великой княгини я застал ее вместе с сыновьями, как будто бы они собрались для семейного совета. Они были чрезвычайно любезны, и о «важном деле» не было произнесено ни слова. Наконец, когда все перешли в кабинет, и разговор все еще шел в шутливом тоне о том, о сем, Кирилл Владимирович обратился к матери и сказал: «Что же Вы не говорите?» Великая княгиня стала говорить о создавшемся внутреннем положении, о бездарности правительства, о Протопопове и об Императрице. При упоминании Ее имени она стала более волноваться, находила вредным Ее влияние и вмешательство во все дела, говорила, что она губит страну, что благодаря Ей создается угроза Царю и всей царской фамилии, что такое положение дольше терпеть не возможно, что надо изменить, устранить, уничтожить...
Желая уяснить себе более точно, что она хочет сказать, я спросил:
- То есть, как устранить?
- Да, я знаю... Надо Ее уничтожить...
- Кого?
- Императрицу.
- Ваше Высочество, - сказал я, - позвольте мне считать этот наш разговор как бы не бывшим, потому что если Вы обращаетесь ко мне как к Председателю Думы, то я по долгу присяги должен сейчас же явиться к Государю Императору, и доложить ему, что великая княгиня Мария Павловна заявила мне, что надо уничтожить Императрицу" (Председатель Государственной Думы М.В. Родзянко)
«1 марта <1917 г.> утром собрались на митинг, на который пригласили своего командира в то время Великого Князя Кирилла Владимировича. Великий Князь разъяснил матросам значение происходящих событий. Результатом разъяснения было не возвращение матросов-дезертиров к исполнению службы, а решение заменить Высочайше пожалованное экипажу знамя красною тряпкою, с которою Гвардейский Экипаж и последовал за своим командиром в Государственную Думу...
Великий Князь Кирилл Владимирович... явился 1-го марта в 4 часа 15 мин. дня в Государственную Думу, где отрапортовал председателю Думы - М.В.Родзянко: «имею честь явиться Вашему Высокопревосходительству. Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю блага России», при чем заявил, что Гвардейский Экипаж - в полном распоряжении Государственной Думы. По-видимому, так понимал Великий Князь Кирилл Владимирович «возложенную на него присягою ответственность перед Царем и Родиною». М.В.Родзянко в ответ выразил уверенность, что Гвардейский Экипаж поможет справиться с собственным врагом (но не объяснил с каким). В стенах Государственной Думы Великий Князь был принят весьма любезно, т.к. еще до его прибытия в комендатуре Таврического Дворца уже было известно о разосланных им записках начальникам царскосельского гарнизона, гласивших: «Я и вверенный мне Гвардейский Экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам. Командир Гвардейского Экипажа Свиты Его Величества Контр-Адмирал Кирилл». (дворцовый комендант Кремля В.Н.Воейков)
«Государь еще царствует, а гвардия уже под красными знаменами спешит к Таврическому Дворцу заявить готовность служить Революции... До отречения Государя доблестные старые полки и их командиры, за исключением Командира Гвардейского Экипажа, Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича, остались верны данной присяге и изменников между ними не было». (Барон П.Н.Врангель)
«Возвращаясь с визита на канале Адмиралтейства, я проезжаю улицу Глинки, где живет великий князь Кирилл Владимирович, и вижу, как над его дворцом развивается красный флаг!» (французский посланник М.Палеолог)
"Появление Великого Князя под красным флагом было понято как отказ Императорской Фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции. Защитники монархии приуныли. А неделю спустя это впечатление было еще усилено появлением в печати интервью с Великим Князем Кириллом Владимировичем, начинавшееся словами: «мой дворик и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет все», и кончавшееся заявлением, что Великий Князь должен быть свободным гражданином и что над его дворцом развивается красный флаг...
А для ускорения дебюта решено было на другой день отправиться в Таврический Дворец, ставший центром или магнитом революции.
Сюда маршировали с красными флагами войска Петербургского гарнизона с вел. кн. Кириллом теперь претендующим на возглавление советского режима императорским скипетром и короной" (П.А. Половцов - Главнокомандующий Войсками Петроградского Военного Округа)
После отречения Николая и Михаила, Кирилл присоединился к ним:
«Относительно прав наших и в частности и моего на Престолонаследие, я, горячо любя свою Родину, всецело присоединяюсь к тем мыслям, которые выражены в акте отказа Великого Князя Михаила Александровича.
Великий Князь Кирилл Владимирович». (подлинник демонстрировался в Москве на выставке 1991 г., посвященной Николаю II)
«На сегодняшний день я получил согласие на отказ от престола и отдачу удельных земель от Великого Князя Кирилла Владимировича (легко)...» (Из письма Николая Михайловича к А.Ф.Керенскому 9 марта 1917 года)
Не знаю, кто как, я лично в восстановление русской монархии не верю. Восстановление титулов считаю опереткой. А уж что касается так называемых Кирилловичей, то считаю, что они просто не имеют морального права поднимать этот вопрос. Уж кто-кто, но только не эта семейка.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →