Записки мизантропа

Включил вчера телевизор - там итальянцы сделали большую передачу про священника Тихона Шевкунова - духовного отца Путина. Якобы влиятельнее патриарха Кирилла, и вообще внушает царю всякие мысли нехорошие. Жена купила утром журнальчик - и там о том же.

Становится модной темой. Оказывается, выпускник ВГИКа и до сих пор сценарии пописывает. Не знал.

Распутин-то вроде как своими оргиями был знаменит. Как там отец Тихон по этой части? В статье ничего не сказано.

А Депардье-то как раз Распутина сыграл. На деньги российского бюджета, естественно.

Сегодня на кургиняновское мероприятие (Всесоюзный съезд родителей) явился Путин и с ходу дал ответ Хаматовой и прочим интеллигентам, вставшим перед ним на колени:

МОСКВА, 9 февраля. /Корр.ИТАР-ТАСС Вероника Романенкова/. Президент России Владимир Путин заявил, что дети-сироты должны оставаться в России. "Мы должны сделать все, чтобы дети-сироты обретали свою семью в нашей стране, на нашей родине, в России", - под бурные аплодисменты заявил глава государства, выступая на Съезде родителей.

Зачем задумывался этот съезд - НАПОМНЮ.

В Евангелии сказано: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Матф., 7, 6).

В России это изречение превратилось в хорошую поговорку: "Не мечи бисер перед свиньями".

Позавчерашнее выступление осужденной Марии Алехиной перед судом в Березниках:



- Я начну с того, почему я решила идти в гражданский суд и оспаривать так называемые нарушения. Со стороны, или, как говорят на зоне, с воли, представляется, что это нужно для УДО. Нет здесь никаких иллюзий, я знаю, что в политическом деле говорить о таких формальностях, как поощрения или взыскания, и вообще о самой процедуре УДО нелепо. И поэтому я здесь не в преддверии УДО. Я здесь по другой причине.

Я полагаю, что, когда совершается так много жестов, направленных на несправедливость, людям необходимо говорить о положении вещей. И формальный исход этого процесса – признание действий администрации колонии незаконными – для меня как бы символ того, к чему я стремлюсь.

Я полагаю, что тюрьма отражает общее положение вещей в России. Мы все знаем, что такое принуждение, бессилие, бесправие. В колонии мы окружены приказами или обязанностями, в зависимости от того, носим мы мундир или халат с биркой. Внутри обычная усталость и тоска по справедливости. Я хочу просто напомнить о том, каким образом мы живем, как мы существуем в колонии, чтобы потом не требовалось сказать, что, вот, я не знал или что все так делали. Я хочу заявить, что не все, не все так делали, и я тому живое подтверждение.

Я хочу сказать о том, что есть выбор, есть свобода выбора в действиях любого человека, будь то осужденный за преступление, сотрудник администрации или суд – всегда есть выбор между несправедливым решением и решением справедливым. Здесь, в колонии, есть много осужденных, которые очень хотели бы сказать свое слово, которые очень хотели бы заявить о своем несогласии с теми действиями, которые производит администрация учреждения относительно них, а эти действия носят систематический характер. Но эти осужденные, во-первых, боятся это сделать, а во-вторых, они просто не знают, каким образом это делается. Им никто не объясняет, что то или иное действие администрации можно обжаловать в суде, никто нам этого не говорит, абсолютно замолчанный факт.

Но если вдруг кто-то из осужденных решается написать в прокуратуру, чтобы обжаловать то или иное действие администрации, то, когда все-таки приезжает проверка, она чудесным образом находит, что все законно, хотя чаще всего жалобы вообще не выходят за пределы колонии.

У нас в исправительной колонии №28 очень много людей, осужденных за наркотики, очень много наркоманов, и многие из этих людей принимают наркотики практически с детства. Они очень хотят вылечиться. Очень многие люди подходили ко мне и говорили о том, что они хотят быть здоровыми, хотят вылечиться, они хотят, чтобы им помогли. Я каждый день вижу, как они идут строем на фабрику, а после работы на фабрике разгребают лопатами снег. Всю зиму они убирали снег с участков, волоча его по земле, складывали в огромную гору, чтобы весной теми же лопатами эту гору разбрасывать. И здесь, в колонии, это называется труд. Это набор действий с минимальной пользой и максимальной нагрузкой, от которой осужденный не имеет права отказаться. Осужденный в принципе не должен спорить, отказываться, создавать проблемы. Проблема там – делать норму. Норма – это вообще универсальная категория в России и преступный психологический термин. Люди выполняют норму, следуют норме, наследуют норму.

Норма – властный режим, как говорят у нас в женской колонии.

Этот режим в колонии, в рамках которого действуют осужденные и администрация, он не нравится никому, поверьте мне. Всем было бы гораздо проще без него. И я не говорю, что режим вообще не нужен. Я лишь подчеркиваю тот факт, что он остро, очень остро нуждается в изменениях. Почему? Во-первых, потому что этот режим, все эти правила, Правила внутреннего распорядка, они не направлены на развитие и созидание личности. Они, напротив, являются бюрократической процедурой, бюрократическим клубком, в котором запутаны абсолютно все участвующие. В этом клубке человек увязает, и, по сути, он вынужден не жить, а выживать и терпеть. Достаточно посмотреть по статистике, публикуемой правозащитниками, чтобы понять, что уголовно-исправительная система Российской Федерации не работает. То, что заключенный, осужденный встал или не встал на 15 минут позже, ни на что не влияет, кроме психологического состояния, а последующие процедуры, в частности, дисциплинарная комиссия, вызывают огромнейший стресс.

Эти 15 минут не влияют на трудоспособность. То есть осужденный не опаздывает на работу, не опаздывает на учебу. Ничего вообще не происходит и не меняется за эти 15 минут. Кроме записи в личном деле о налагаемых взысканиях. Налагаемые взыскания обычно влияют на УДО. И вот здесь возникает самый главный момент. Администрация манипулирует осужденными посредством УДО. И эта манипуляция построена на чувстве страха. Она развивает в заключенных такие качества, как замкнутость, зависть, злость, лицемерие. Способствует деградации личности, развивает повсеместную ложь и обман. И в итоге мы имеем общество рессентимента на автономном участке пространства, огражденном колючей проволокой. И ничего общего с исправлением данная система не имеет.

Я хочу сказать, что в какой-то момент мы должны остановиться. Мы все вместе должны просто сказать «стоп» данной процедуре, хотя бы на время вот этого суда. Просто остановиться и вспомнить, что УДО – это не три буквы. Это многие-многие годы, которые многие люди не могут воспринимать как ответственную духовную практику. Люди ломаются за эти годы. Они ломаются физически и нравственно, от усталости, от того, какое количество низости и предательства, с которым они сталкиваются, превышают тот предел, к которому они были готовы. И да, можно стать крепче, можно стать выносливее, можно стать расчетливее. Но эти качества – выносливость, расчетливость – они не дают основы для того, чтобы человек избавился от зависимости. В частности, от наркотической или алкогольной зависимости, от которой страдает большинство осужденных в ИК-28.

А вот интеллектуальная и этическая деградация как раз способствует возвращению за колючую проволоку. И есть люди в колонии, для которых зона – это дом. Они не знают другой жизни. И они не хотят другой жизни. Они возвращаются. Они возвращаются к тому, что здесь, в колонии, за них все решат. Им все покажут, их посадят за швейную машинку, они будут шить форму по 8 или по 12 часов. Потом им дадут лопату. А потом, может быть, через годик или другой, им разрешат что-нибудь в качестве поощрения.

Есть такие негласные поощрения, посредством чего осужденный может считаться привилегированным. Он получает, например, куртку другого цвета. Или он спит не на верхней полке в палате, а на нижней. Вот эти вот вещи, которые никакого отношения к действительному развитию не имеют абсолютно. Это мелочи, но здесь все завязано на этих мелочах.

Я хочу сказать, что лопата не дает представления преступнику, зачем нужен закон. Что закон обычно в демократическом государстве создается по запросам и по потребностям общества. Я хочу сказать о том, что я являюсь человеком, которому присуще бунтарство, и человеком, который всю сознательную жизнь связан с искусством. И я говорю о пользе закона тем людям, которые этот закон должны исполнять и разъяснять осужденным. Мне кажется, что у меня есть предложение несколько минимизировать абсурд и расставить все по местам. То есть я хочу, чтобы представители закона начали разъяснять этот закон тем, кто его не исполняет. В данном случае это осужденные за преступления. Так как я нахожусь в статусе осужденной, то неплохо было бы, если кто-нибудь начал бы разъяснять мне закон в деталях, а не скрывать положения закона от меня.

Этот поступок я совершила от чистого сердца. Я пошла в суд за всех, кто бесправен, за всех, кто не имеет слова, за всех, кто просто лишен этого слова теми, кому дана власть. И верю, что этот поступок как-то увенчается победой и что мы победим на этом процессе. Потому что насилие, которое совершается над созидательным началом человека, не может продолжаться бесконечно. И я хочу сказать, что вещи, связанные с юридическими процедурами, с юриспруденцией, – это то, что мне совсем не близко. Я в этом не разбираюсь, и мне это чуждо.

Как-то философ Хайдеггер говорил о том, что язык – это дом бытия. Так вот, бытие внутри языка в объектах, спецобъектах, положениях, приложениях, ведомственных приказах, ведомственных актах, этапах – это кошмар. И я это чувствую на этом процессе, я здесь погибаю. Я нуждаюсь в самореализации и нуждаюсь в том, чтобы заниматься тем, к чему, на мой взгляд, я была призвана. И мне очень хотелось бы этим заниматься. Мне хотелось бы скорей выбраться и начать заниматься тем, что я должна делать. Я верю в то, что эта всеобщая виктимизация осужденных прекратится. И я допускаю тот факт, что решение уже как-то принято и, возможно, не в нашу пользу, но посредством вот этого процесса, прожив вот эту неделю, возможно, сотрудники администрации поймут. Поймут в первую очередь то, что мы люди и халат с биркой ничего не решает. Мы люди. Это все.

ОТСЮДА

Сергея Удальцова посадили под домашний арест
Такое решение приняли только что в Басманном суде Москвы.

Бедные судьи. Ни сна, ни отдыха. В субботу работают.
Помнится, ради того, чтобы назначить меру пресечения привезенному из-за границы Развозжаеву, судья примчалась в Басманный суд в воскресенье вечером.

Пишут, что судья Артур Карпов, зачитывая заключение, с пафосом прочел: "супруге Удальцова пришлось скрыться на Украине, потому что он постоянно угрожал ей расправой". При этом Настя Удальцова благополучно сидела в зале прямо перед судьей, онемев от удивления.

Второй парадокс ситуации заключается в том, что по решению судьи у Удальцова во время содержания под домашним арестом отключат все телефоны и отнимут компьютер. В то же время следствие, когда попросило заключить его под домашний арест, мотивировало это тем, в частности, что с ним трудно связаться, он не отвечает по мобильному телефону. Теперь уж точно не ответит.

Удальцов в шутку попросил выделить ему для домашнего ареста 13 комнат, повара и двух домработниц.

А вообще богатая идея: рассовать оппозиционеров по домам, отобрав компьютеры и телефоны. Вроде и не политические узники: не в тюрьме же.

Кстати, пишут, что судья Артур Карпов - фигурант списка Магнитского: в свое время он отказал в удовлетворении жалобы на действия следователей Следственного комитета, отказавшихся возбуждать уголовное дело по фактам незаконного ареста, истязаний и убийства Магнитского в следственном изоляторе в отношении высокопоставленных сотрудников МВД, Генеральной прокуратуры, ФСБ, ФСИН и судей. А еще ранее засветился в "деле ЮКОСа". Мы также помним, что именно судья Карпов санкционировал арест подозреваемых по "Болотному делу": Михаила Косенко, Федора Бахова, Ярослава Белоусова, Артема Савелова, Владимира Акименкова, Олега Архипенкова. Он же продлевал арест Андрея Барабанова и Максима Лузянина, а также отправлял под домашний арест Александру Духанину.

Тюменский городской родительский комитет (ТГРК) усмотрел в афишах спектакля «Кыся», размещенных в городе, пропаганду гомосексуализма, сообщает «Интерфакс» со ссылкой на главу ТГРК Татьяну Гуськову.

На афишах, о которых идет речь, запечатлены актеры спектакля Дмитрий Нагиев и Игорь Лифанов, которые изображают жениха и невесту. Спектакль будет показан на сцене Тюменской филармонии 22 февраля.

В ТГРК посетовали на то, что в стране еще не принят закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди детей, и добавили, что несколько сотен тюменцев уже подписались под требованием убрать с улиц города афиши «Кыси»... В областной прокуратуре подтвердили получение жалобы от ТГРК и заявили, что проверка будет проведена.

В Тюменской области не действует закон о запрете пропаганды гомосексуализма... Федеральный закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних прошел первое чтение в Госдуме в конце января 2013 года. Аналогичные законы уже действуют в Санкт-Петербурге, в Архангельской, Рязанской, Костромской, Новосибирской и Калининградской областях, а также в ряде других регионов России.

Интересно, какая судьба ждет после принятия федерального закона фильм "Здравствуйте, я ваша тетя".