— Как вам сообщили о гибели мужа?
— Мне позвонил наш атаман с Асбеста. Спросил сначала, давно ли мы связывались со Стасом. Я ответила, что третий день связи нет. И девочки, у кого мужья там, тоже никто и ничего не знали. Буквально через минуту атаман перезванивает и говорит: «Стаса и Игоря больше нет». Я была в магазине в этот момент, в «Райте». Телефон из рук выронила, вон он сейчас разбитый лежит. Домой шла на автомате, чуть под машину не попала.
— Когда вас известили?
— Где-то 9-го числа. Днем.
— Вам сказали, при каких обстоятельствах погиб муж?
— Нет. Вечером снова атаману перезвонила. Он попросил — не кипишите, мол, ничего толком пока не известно. Я начала узнавать по телам. Попросила, чтобы заказали попа, отпеть по-человечески, когда их доставят. Атаман тогда сказал, что доставить их должны во вторник и официально позвонить с Ростова. Так это на самом деле или как, я не знаю. У казаков пока идет вся информация с Донбасса (плачет). Не знаю, как это у них там все связано. Я пока стараюсь не верить во все это, не готовлюсь к похоронам.
— То есть тело в Ростов доставят?
— Кто-то говорит, что в Ростов. Но там еще ДНК-экспертизу должны провести. Кто-то говорит, что сразу в Екатеринбург привезут.
— Почему в Ростов?
— Они же первоначально в Ростов уезжали.
— Мы правильно понимаем, что ваш муж служил в 5-й роте?
— Я вообще не знаю роту. Он меня от всего этого оберегал...
— Вы про отряд Вагнера слышали? Дмитрий Уткин его настоящая фамилия?
— Слышала от девочек.
— Когда Стас в Сирию поехал, вы знали об этом?
— Он предупреждал меня. Он после Донбасса где-то год дома был. Приехал в июле [2016 года]. Через год, 27 сентября [2017 года], уехал — в поезд уже сели с пацанами с Кедрового. А сейчас никто с нами на связь толком не выходит, никто не говорит, правда это или неправда. По башке как шарахнули — и молчок сейчас.
— Вы сказали, из Кедрового?
— Девять человек с Асбеста и с Кедрового много поехали. Больше ничего не знаю...
— На каких условиях ваш муж поехал в Сирию, сколько ему обещали выплатить?
— Не рассказывал он мне ничего. Он меня настолько берег, что никогда в такие вещи не посвящал. Пацанов хоронили с Донбасса, а я в самую последнюю очередь узнавала всегда.
— А с кем он контактировал?
— С Игорем Косотуровым, это командир Стаса. Они родственники дальние. У Стаса есть двоюродная сестра, и Игорь ее мужем был раньше. А так они всегда вместе. Казаки.
— Ваш муж успел какие-то деньги вам прислать оттуда?
— За полтора месяца — 109 тысяч. Это за то, что в Ростове они находились. С сентября по октябрь, пока учения были. Я эти деньги в декабре получила.
— В Сирию он вообще зачем поехал?
— Его, видимо, затянули все эти автоматы и армейские тренировки. Он где-то через полгода после Донбасса начал скучать уже. Про автомат свой вспоминать, мол, как там моя «ласточка». Я его отговаривала и по-хорошему, и до развода чуть не дошло. Но вижу, что все это бесполезно уже. Намылился он и дорожку себе эту наметил. Они сами по себе здесь даже бегали и тренировались...
— Он по военной специальности кто был?
— Прапорщик. У меня есть награда его, Георгиевский крест с Донбасса.
— Ему звание там дали?
— Кажется, да. Вы лучше скажите, кто мне сейчас должен позвонить, откуда сообщат? Если там все, нахрен, разорвало, как его опознают, просто куски соскребут и скажут, что это мой муж, что ли?..
— Елена, вы сказали, что ваш муж воевал на Донбассе, когда он туда уехал?
— В 2016 году.
— Что его побудило?
— Это они с мужиками все это решали. Пришел, сказал: «Видишь, какая возня на Донбассе идет. Надо людям помочь». Сказал, что поедет домики беженцам строить. Он все-таки строитель.
— А как вы узнали, что он не строительством там занимается, а в ополчении воюет?
— Жена мне сказала его сослуживца. Он сам не сообщил даже.
— Как вы это восприняли?
— Нервничала. Но что я сделаю?
— В какой бригаде он воевал?
— Я не знаю.
— Долго пробыл там?
— Месяцев семь, наверное...
— Сейчас из Сирии он когда планировал вернуться?
— Через шесть недель. Он хотел поехать на три месяца. Потом на неделю вернуться на побывку и еще раз на три месяца. Потом оттуда позвонил и сказал, что так не получается. Это другое государство, так просто не выехать. Я думала, что к марту вернется. Там у сына каникулы как раз, такие планы были на отдых.
— Что бы вы сейчас хотели, какие действия от государства бы хотели видеть?
— Я бы хотела, чтобы об моем муже узнали все. И не только о моем муже, обо всех пацанах, кто там так тупо погиб. Дико это все! Куда их послали, почему? У них даже защиты не было, как свиней отправили на убой! Хочу, чтобы правительство отомстило за них. Хочу, чтобы о пацанах память осталась, чтобы женам не обидно за мужей было, чтобы дети могли гордиться отцами.
* * *
С атаманом станицы Свято-Никольская Олегом Сурниным мы беседуем на противоположном конце Асбеста, в офисе местного отделения Союза ветеранов Афганистана на улице Физкультурников.
— Сколько погибло россиян, есть уточненные данные?
— На первый день, когда это все произошло, была информация о 30 погибших. На позавчера была информация уже о 217-и.
— Сколько из них свердловчан?
— Двое: Игорь Косотуров и Стас Матвеев. Про третьего информация пока уточняется — позывной «Коммунист». Он не с нашей станицы, и вроде бы даже не из области.
— Косотуров и Матвеев были казаками?
— С нашей станицы были. Мы их вместе принимали в позапрошлый год на день разведки.
— Давно были знакомы с ними?
— С Игорем Косотуровым мы возили гуманитарку на Украину, в Луганск. Он там и остался. Я тогда вернулся, мне надо было на работу.
— Это год какой?
— Кажется, 2015 год.
— Что за гуманитарку возили?
— Продукты, медикаменты.
— Игорь Косотуров сколько пробыл в ЛНР?
— Около полугода. Потом с ранением попал. В ногу, осколок. Сюда прибыл, лечился.
— Он кем там воевал?
— Разведчиком.
— Он до Украины служил в 12-й бригаде ГРУ?
— Да, со 101 километра.
— А после ранения что делал?
— Еще на полгода поехал. Потом уже больше в Луганск не поехал.
— Почему?
— Были другие планы по Сирии уже.
— Почему в Сирию решил ехать?
— Да как сказать… Помочь. Чувство патриотизма опять же! Туда многие пошли однополчане его с Украины.
— Стас Матвеев — тоже его однополчанин по Украине?
— Они вместе в Луганске с Игорем были. Сюда приехали вместе, вместе в казаки вступили.
— Игорь в каком звании был?
— На Украине капитаном был. Здесь, в бригаде, даже офицерского у него не было.
— Как у них получилось на Сирию выйти?
— Там россиян много. В Ростове существует база для обучения. Они на этих базах тренируются. Соответственно, там с ними работают ЧВК Вагнера. Они первый раз, когда уехали туда, им предложили пополам разделиться и разными бортами в Сирию лететь. Мужики отказались. Игорь через два месяца приехал сюда с Ростова. Но потом им поступил звонок от командира, они все собрались и уехали.
— В Сирию они на какой базе находились?
— Такой информации нет. Я с ними на самом деле за неделю до гибели разговаривал. Нормально все было. Они охраняли какой-то завод. Я так понимаю, это все с нефтью связано. Там еще один мой казачок был — Николай Хитев.
— Он жив остался?
— Да, разговаривали уже. Потом информация с Донбасса пришла, что Косотуров с Стасом погибли. А сейчас я даже дозвониться не могу, там человек, кто тела эти собирал, позывной «Швед», сейчас уже не выходит на связь. Дозвонились до Коли Хитева, он и сказал, что трое погибших — Игорь, Стас и третий — его позывной «Коммунист». По двоим точно, по третьему информация проверяется.
— Как дальше с телами, родственникам их как передадут?
— Вчера информация прошла, что тела уже привезли в Питер. Пока это не подтверждено.
— Почему в Питер, а не в Екатеринбург?
— Я тот же вопрос задавал. Туда привезли и все.
— Тела в каком состоянии?
— По крайней мере, опознать смогли.
— Вы говорите постоянно — информация пришла — откуда?
— В основном, вся эта информация идет через Донбасс от сослуживцев.
ОТСЮДА
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →